Речевание

Эдуард Прониловер

Оглавление   Стихи    Проза

Начало   Комментарии   Контакты

Из книги "Ковчег", 1998

Стихотворения и поэмы

1993

 

* * *

                                  Лёве Яковлеву

Где Лёва и Москва,
где нашей дружбы тень,
высокие слова
хоронит новый день.

Там пролитая кровь,
там лозунги шпаны
и горькая любовь
из горечи вины.

Настанет торжество,
когда вернутся все
и встретят Никого
на ровной полосе.

 

Вадим
                        Вадиму Шуляковскому

Сидит по-московски
за рюмкой портвейна
Вадим Шуляковский
и пишет келейно.

Порхают химеры.
Поёт Элвис Прэсли.
У красной портьеры
устроившись в кресле,
он видит кипяще-
го неба раскраски
и пепел, летящий
на тракт Ярославский.

Ликует злословье,
пропахшее серой.
Но полон любовью,
надеждой и верой
твой дом, Шуляковский,
московский Исаия.
Сидишь по-московски,
над бездной свисая,
где овцы по-волчьи
вцепились друг в друга.
О том ли пророчил
в плену у недуга?

Он встанет семейно,
отдёрнет портьеру,
остатки портвейна
плеснёт в атмосферу.
Отточенный профиль
под лунным сияньем.
- Кто кровь чью-то пролил,
придёт с покаяньем.
И волк. И волчица
с волчатами тоже.
Все это случится
в субботу иль позже. -

Он сядет устало,
во тьму погружаясь,
где зреет помалу
кровавая завязь.

- Включи, что ли, свет.
Или боязно сглаза? -
Он русский поэт.
Проживёт без указа.

 

Владимир

                                  Володе Родштейну

Мой школьный друг (он в Сан-Франциско)
тоскует по Большой Москве,
где жил доверчиво, без риска,
без лишней боли в голове.

Он там преподавал английский,
создал семью, культурный быт.
В быту ужились по-российски
серп, молот и Давидов щит.

В быту, в подполье, на изломе
душа трудилась, чуть дыша,
от появления в роддоме -
до отправления в США.

Но в этом странном интервале
она струила зыбкий свет,
пока в ней мирно умирали
философ и искусствовед.

Теперь всё это вряд ли важно:
среди разора и молвы
истаял идеал бумажный
и пыль осталась от Москвы.

Поэтому, из Сан-Франциско
стремясь неведомо куда,
душа летает низко-низко
как тень от Вечного жида.

 

День рождения

                                  Александру Шагину

Там слышалось пенье,
и море в ладонях плескалось
на мрамор ступеней.
И раковина-усталость
едва поглощала
божественный свет перламутра...
То было начало,
абхазское белое утро.

Теперь не восполнить
отрывок - от млека до млека -
и вряд ли припомнить
подробности нашего века.
Тугие спирали
и чёрные кольца закона;
как мы наблюдали
во сне приближенье Дракона.
И всё, что осталось
от нашей раздробленной жизни, -
лишь самая малость,
зажатая в мёртвой пружине.

 



Начало   Комментарии   Контакты

Борис Цейтлин,   Эдуард Прониловер,  Вадим Шуликовский,  Наум Вайман,   Юрий Соловьев